С грохотом, подражая Ниагарскому водопаду, светло-желтая струя воды выливалась в уже до краев наполненную ванную из проржавевшего местами крана. Грязно-розовый кафель на стенах был забрызган каплями воды и пены для душа, которым щедро натирала свою кожу Мирта, покачивая головой в такт игравшей у соседей музыке. Словом, Мирта была и не Мирта вовсе, а всего лишь среднестатистическая Машка. Кто его знал, кому взбрело в голову дать ей это странное, отдающее богемностью имя. Саша думал, что, скорее всего, Мирта сама его себе и придумала, чтобы придать своей персоне оригинальности и нестандартности. Машек-то вон – в каждом дворе по пучку за три рубля, а другую такую Мирту попробуй еще разыщи.
Она и Саше пыталась навязать какое-нибудь прозвище, кривя нос от его простого и незатейливого имени. Но он отказывался отзываться и на Алекса, и на Сандро – даже Ар, образованный из первой и последней букв его имени не пришлось ему по душе. Мирте пришлось смириться, что ее друг просто Саша, хоть она часто и возмущалась, мол, он портит ей всю эффектность.
А помимо имени в Мирте-Машке эффектности было еще столько, что хватило бы на роту солдат. При любом удобном случае она придумывала себе новую «фишку», будь то татуировки с нецензурными чисто русскими выражениями, или  новая сумасшедшая прическа, варьирующаяся от разноцветных прядей в пол до полностью побритой черпушки, про ее манеру одеваться и вовсе не знаешь что сказать, настолько неординарной и непредсказуемой она была. В выражениях Мирта тоже никогда не стеснялась, любя иногда так зарядить крепким словцом, что даже последнему пропитому алкашу становилось необычайно стыдно, и он на мгновение ощущал себя интеллигентным профессором каких-нибудь не менее интеллигентных и почтенных наук.
Мирта с каким-то садистским удовольствием растирала руки и плечи засохшей и колючей мочалкой, оставшейся еще от бабушки – царство ей небесное. Саша сидел рядом на уже три месяца как сломавшейся стиральной машинке и подкидывал в ванную с подругой лепестки сорванных за домом ромашек. На розы денег не было, как, в принципе, и вообще на любые другие цветы, а Мирта — Машка уперто требовала романтики.
— Вот скажи мне, Сандро, — мочалка плюхнулась в ванную, от чего вода, будто только того и ждала, перевалилась через край прямо на вязаный коврик. – Почему это мы с тобой сейчас сидим в этой отвратительной квартире, пока другие ложками жрут икру в огромных пентхаусах, не представляя из себя ровным счетом ничего?
Мирта стряхнула с короткого ежика на своей голове накиданные Сашей лепестки и откинулась спиной на бортик ванной, задрав подбородок вверх, чтобы лучше видеть своего друга. Похоже, ее нагота ее ни капельки не смущала, скорее даже наоборот.
Сашка же потупился, пропустив мимо ушей ее очередное «Сандро» и выкинул остатки ромашковых лепестков на пол.
— Не знаю, — покачал он рыжей головой, больше похожий сейчас на огромный помидор с со своими покрасневшими полными щеками и усыпанными оранжевыми веснушками руками, выглядывающими из-под черной свободной футболки с гордой надписью на груди «Fuck». Мирта ударила ладонью по воде, недовольная его ответом:
— А потому что нихера в этом мире нет справедливости, вот почему. Тем, кто ничего не может судьба дает все просто так, а тем, у кого в башке хоть что-то есть приходится на износ пахать и глотки рвать другим, чтобы хоть чего-то добиться. Ты хочешь глотки рвать, Сандро?
— Нет, не хочу.
— А придется, тебя никто и спрашивать не будет. Или ты хочешь всю жизнь так, ромашки за домом рвать, чтобы девушке приятное сделать? А? Ты меня ромашками посыпать хочешь или, может, купюры на мне бы лучше смотрелись? И спать ты, где хочешь – на диване, который громче нас обоих  стонет, или все же на нормальной человеческой кровати, с мягкой периной и свежим бельем, не провонявшим сигаретами?
— Что ты спрашиваешь-то, будто не знаешь, — пролепетал нахмурившись Сашка, разглядывая свои ладони, словно интересней еще в жизни ничего не видел.
— Ну вот и нечего тогда просиживать зад. – Вскинув бровь, изрекла Мирта, стирая с кафеля капли.
— А что мне делать-то?
— А я откуда знаю, что тебе делать. Я что себе делать не знаю, а ты…Работать иди, связи заводи. А потом и меня раскрутишь.
Мирта всю жизнь лелеяла мечту затмить своей актерской игрой всех голливудских красавиц, а затем и вовсе превратить российский шоу-бизнес в пример номер один для всего мира. Но все ей что-то мешало, что-то не сходилось и не получалось, что злило ее необычайно. Но Мирта на то и была Мирта, что не оставляла своих надежд, быстро забывая про все неудачи, которые Машку бы, к примеру, давно бы вогнали в петлю.
— Куда я пойду, у меня даже образование незаконченное, — Сашка не любил, когда Мирта заводила такие разговоры. После них он чувствовал себя раз в десять ущербней, чем он есть на самом деле.
— С какого *** меня должны заботить такие вопросы? – Равнодушно щурилась Мирта, смотря снизу вверх на Сашу. Она прекрасно знала, что толку от него как от козла молока, но хоть моральное удовлетворение она получить могла, почему нет? У всех должна быть груша для битья, у Мирты вот ей выступал покорный и незлобивый Сашка-тряпка. – Кто из нас мужик, ты или я? Включай мозги, суетись, делай что-нибудь. Вот прямо сейчас, встал и пошел, вперед.
Мирта махнула рукой, обрызгав Саше лицо.
— Давай, Сандро, тебя ждут великие дела. А как только ты опять их все просрешь, купи чего-нибудь выпить на вечер, а то спать ляжешь на коврике. Задолбал ты меня уже, уйду к другому.
Саша молча снеся обиду вышел из ванной, а через пару минут с грохотом захлопнулась входная дверь, оставив Мирту – Машку одну предаваться фантазиям и мечтам, которым, похоже, не сужено было сбыться. По крайней мере, не в ее жизни.
И черт его знает, то ли в ней дело, то ли в Сашке, а, может, с миром что-то неладное происходит, что он упорно отплевывался от их обоих.

1 комментарий

No comments yet.

RSS feed for comments on this post.

Sorry, the comment form is closed at this time.